ВИА «РТФ УПИ» записывает магнитоальбом «Голос»

Второй магнитоальбом «Голос» группа записывает уже без Мая — на записи его заменила драм-машина, также в состав влился второй вокалист Александр Иванов. Клавишные партии записывает сам Вадим так как игра Саши Козлова ему не нравится. После отбора из записанных песен музыканты оставили 5 песен и назвали мини-альбом «Голос».

Отечественной многоканальной звукозаписывающей техники тогда просто не существовало, а импортные многодорожечные магнитофоны были только на студиях фирмы «Мелодия». Поэтому, например, звукооператор свердловской группы «Трек» Александр по прозвищу «Полковник» вынужден был создать 4-дорожечный студийный магнитофон из неплохого по характеристикам, но всё-таки неприспособленного для этого 2-дорожечного стереомагнитофона «Тембр-2». Но, как на беду, не было на радиофаке ни одного такого магнитофона, были только обычные бытовые катушечные магнитофоны. Если при записи альбома «Если» одновременно во время первого дубля записывались все барабаны, бас, рифовая гитара и основные клавишные партии, а за второй дубль – соло-гитара, вокал и клавишные соло и получившаяся запись и была конечной – так тогда записывались многие самодеятельные группы, то запись «Голоса» была сверхуникальной. Сначала надо было записать синтезированные на «Поливоксе» электронные барабаны, но синтезатор был один и одноголосым, т.е. за один дубль нужно было сыграть только один барабан (начинали традиционно с «бочки»), но на всю песню сразу! То есть сначала надо было полностью в нотах расписать, где в каком такте и что этот единственный барабан будет играть. Ситуация осложнялась тем, что партии барабанов у группы никогда не были упрощёнными (так уж с Пети повелось), поэтому надо было очень точно придумать и сыграть всю дорожку с учетом брэйков, перебивок, смен ритма и т.д. Единственная ошибочка в треке – и надо было переписывать весь трек! Потом синтезатор перенастраивался на звучание другого барабана, например «рабочего», включался на воспроизведение магнитофон с записью трека бочки и наигрывался полностью второй барабан – уже два барабана вместе записывались на второй магнитофон. И так до тех пор, пока все барабаны и тарелки не будут записаны. Потом на барабаны накладывались бас-гитара, гитара, клавиши и вокал. Поэтому конечная запись получалась путём многократных перезаписей с магнитофона на магнитофон. В процессе записи была сделана ещё одна попытка ввести в состав группы вокалиста – Саша привёл своего институтского друга Александра (с его именем нам будет проще, т.к. его всегда звали «Иваном» за созвучие его фамилии, а поскольку Александров в те времена было много и в школе, и в институте, и в стройотряде – и чтобы сразу откликался тот, кто нужно, им давали клички). Так вот, Иван обладал оригинальным тембром голоса, был толковым музыкантом, да и вообще просто хорошим другом. Вместе с Вадиком они спели несколько песен в альбоме, например заглавную композицию «Голос».

Мы его записывали и сводили в течение месяца. За этот месяц мы успели испортить отношения с нашим деканом, который не дал, как позже выяснится добро на выпуск этого альбома.

Эту программу несколько раз даже показывали публике. «Её приходилось сдавать различным худсоветам при УПИ, чтобы нам позволяли играть на танцевальных вечерах, – вспоминал Козлов. – Тогда не разрешалось иметь много своих произведений в программе, типа 80 % песен должны быть советских композиторов и только 20 % своих. Мы играли свои песни, а в рапортичке писали: «музыка Добрынина, слова Дербенёва». В худсоветах сидели тёмные профаны, которые музыкой вообще не интересовались. Они принимали наше враньё за чистую монету, и все как бы добрынинские-тухмановские песни проходили литовку, утверждение. Тексты там были настолько ни о чём, настолько не политизированы, настолько трудно было к ним придраться, что проблем у нас никогда не возникало».